Памяти Юрия Петровича Любимова

Мир опустел, мы осиротели. Нет больше с нами Юрия Петровича Любимова. Утешает только одна иррациональная мысль — там, куда устремляется сейчас его Душа, нет лжи и глупости, зависти и предательства, и ему будет лучше — там, где музыка сфер, где высится во всю Вселенную сотканный из высшей материи крест, о котором он знал давно. Ведь соорудил же Юрий Петрович когда-то в Милане в соборе Санта Мария около фрески Леонардо «Тайная вечеря», где по его сценарию исполнялась оратория И.-С.Баха «Страсти по Матфею», — ледяной крест, который таял от пламени свечей и плакал… 5 октября, когда пришла весть об уходе Юрия Петровича, в Москве зачастил дождь — может быть, с вестью оттуда?

Мастер, новатор, возмутитель спокойствия, — больше, чем режиссер и педагог… И все-таки, наверное, главное — в том, что он был, есть и останется современником всех тех времен, которые выпали на его долгую жизнь и которые в будущем не обойдутся без памяти о нем.

1917 год — рождение в Ярославле, городе, славном трудом русских купцов и предпринимателей и еще — со времен Екатерины Великой — русским Театром им. Волкова.

Дед Любимова — из крепостных крестьян, благодаря собственному труду и таланту ставший купцом и помещиком, всего-то с 15 наемными работниками, умножавший благоденствие России и — раскулаченный новой властью. Подвергались аресту и родители — отец, выпускник реального училища и предприниматель и даже мама, учительница. Из впечатлений детства у Любимова — поместье деда с большим домом, садом в деревне под Ярославлем, отцовский магазин рыбы и овощных солений «Головкин и Любимов» в Москве в Охотном ряду, большая уютная квартира с отцовским кабинетом и книгами. И еще — тюрьма в Рыбинске, куда маленький Юра возил маме передачи. Одно из ярких воспоминаний детства Любимова — похороны Ленина, на которые его, пятилетнего карапуза потащил старший брат… «Я видел Ленина в гробу», — с иронией, подтекстом и не без гордости вспоминал Юрий Петрович в зрелые годы.

Юношество Любимова связано с Таганкой — он учился здесь в ФЗУ на электромонтера и вполне в духе времени отражал нападения местной шпаны — тогда этот район был знаменит не театром, а тюрьмой, она была как раз напротив нынешнего храма искусства на другом углу площади.

И все-таки не мог юноша не оказаться в другой среде, ведь в семье Любимовых любовь к литературе, музыке, театру — была жизненной необходимостью. Юра еще в детстве пропадал в библиотеке отца, читал даже Карамзина, ходил с папой, братом и сестрой во МХАТ на Качалова, Москвина. Видел и самого Станиславского в роли Фамусова. В школе участвовал в театральной самодеятельности и — после окончания ФЗУ решил поступать в театральный. Сначала во МХАТ второй — к Хмелеву, а после закрытия этой студии МХАТа — в училище при Театре им. Вахтангова. Еще студентом Любимов участвует в спектаклях и выходит на сцену вместе с такими актерами, как Щукин, Глазунов, Плотников.

В армию Любимов попал сразу после окончания училища, еще до войны, и прошел все премудрости армейской подготовки. А во время Великой Отечественной оказался в Ансамбле НКВД, который курировал Берия. Выступали на фронте, зачастую в редкие часы затишья после тяжелых боев. В это время судьба свела Любимова с новым кругом талантливых авторов и режиссеров — С.Юткевичем, Н.Эрдманом, К.Симоновым. К этому времени относится и первая появившаяся на экране роль в кино — в фильме Столпера «Дни и ночи», который снимался в разбитом Сталинграде. Любимовым заинтересовались С.Эйзенштейн, снимавший фильм «Иван Грозный» и А.Довженко, начинавший работать над «Тарасом Бульбой». Но армейские будни, разъезды ансамбля, в котором участвовал Любимов, помешали его работе у таких мастеров. Правда, у Довженко Юрий Петрович снимался уж после войны, а вот с Эйзенштейном поработать, к сожалению, так и не пришлось.

Мирное послевоенное время ознаменовалось для Любимова успешной работой в Вахтанговском — роли, созвучные времени (в «Иркутской истории», «Молодой гвардии»), а также персонажи классического репертуара («Много шума из ничего», «Сирано де Бержерак», «Чайка») сделали его известным в кругах знатоков и театральной публики. За роль Тятина в спектакле по пьесе М.Горького «Егор Булычев и другие» Любимов в числе других создателей спектакля был удостоен Сталинской премии, а вскоре получил звание заслуженного артиста РСФСР.

Но главное в его жизни случилось во время преподавания в Театральном училище им. Б.Щукина, при подготовке студенческого спектакля по пьесе Б.Брехта «Добрый человек из Сезуана». Об этом написано много, повторяться нет смысла. Но вот что важно: Любимов остро почувствовал слом времени — оттепель заканчивалась, свободные мысли и стремления начинали искусственно подмораживать. И сквозь ледяную корку с треском пробился энергичный голос несогласных и не желающих застаиваться на строго отведенном месте.

Шагают бараны в ряд,

Бьют барабаны,

Кожу для них дают

Сами бараны.

И тут же второй зонг, который Любимов соединил с первым:

Власти ходят по дороге,

Труп какой-то на дороге.

«Э! Да это ведь народ!»

Спектакль играли в училище, подпольно на других площадках, недовольных такой дерзостью было много — один Б.Захава чего стоил. И все-таки удалось получить театр и уйти на новую сцену со своими выпускниками. Таганка стала на долгие годы островом свободомыслия, единения талантов, которым путь в официозное искусство был заказан. Об актерах театра тех лет знают все — В.Высоцкий, Б.Хмельницкий, А.Демидова, Н.Шацкая, В.Золотухин, Л.Филатов. А композиторы? А.Шнитке, Э.Денисов! То, что они написали по заказу Любимова для спектаклей — впоследствии стало самостоятельными произведениями, которые сегодня исполняются во всем мире. Одна «Ревизская сказка» А.Шнитке чего стоит! А сами спектакли — «Дом на Набережной» по Ю.Трифонову, «Шарашка» А.Солженицына. Не говорю о «Мастере и Маргарите», и так всем известно. А вот спектакль по «Братьям Карамазовым» Ф.Достоевского с развернутым представлением «Легенды о Великом инквизиторе» и появлением на сцене такого персонажа как Христос — это на все времена. До сих пор идея отношения к людям как к неразумным и не умеющим самим устроить свое счастье — витает по миру и, видимо, никогда не погибнет. И многие «сильные мира сего» все время будут желать при помощи чуда, тайны и авторитета забрать свободу, поработить людей «хлебами», отвлечь «зрелищами» от самостоятельных дум и решений… Против этого были все те, кого объединяла Таганка в годы разной степени застойности и в перестроечное время. Вот только некоторые имена: А.Вознесенский, С.Капица, Б.Можаев, Б.Окуджава, Д.Боровский, Б.Мессерер, Б.Ахмадулина, В.Мартынов, депутаты первых созывов, не говоря об актерах и создателях спектаклей. Таганка была не только театром — объединением свободомыслящих личностей. Но когда завистники говорят о том, что успехи Любимова за рубежом, куда он по сути был выслан, связаны не с творческими достижениями, а в основном с противостоянием советскому режиму — это ложь.

При чем здесь идеология, когда Любимов покорил своими новаторскими идеями не только драматические, но и оперные театры мира — Ла Скала, Ковент Гарден, Немецкую Штатс Опер: Вагнер, Верди, Яначек, Луиджи Ноно — вот далеко не полный список композиторов, оперы которых он поставил в разных странах мира.

А вернувшись в Россию и пережив раскол театра, разве не возрождал он Таганку каждый раз на новом творческом уровне?! Спектакли, вышедшие с выпускниками его курса в ГИТИСе — «До и после», «Фауст», «Горе от ума», «Мед» вызывают восхищение не только московских театралов, но ведущих мастеров мира: Тадаши Сузуки, Теодора Терзопулоса, других участников московских театральных олимпиад.

Кто же додумался накануне 50-летия Таганки затеять новую свару в театре?! И ведь среди негодующих актеров были те, кому Юрий Петрович и Каталин Любимовы помогали в сложных жизненных обстоятельствах, будь то болезнь или бытовая неустроенность. А Юрию Петровичу, зная о его недугах последних лет, почему не помогли, не поддержали? И он снова выстоял — и поставил оперу «Князь Игорь» в Большом театре (преодолевая нездоровье и вековые оперные штампы) и «Бесов» на сцене своей Альма-матер — в Вахтанговском. Да как вовремя. И как современно показал суть смуты, «бессмысленной и беспощадной».

Кто теперь расскажет нам о времени и о нас — так же точно, проникновенно, талантливо?! Нет ответа… Дальше — тишина… Впрочем, вот еще всем нам от Любимова:

Никто не знает, что сохраняет память.

Но страсть писать дневник и что-то сохранить

Нас заставляет взять свой чистый лист.

А там Всевышний разберет, кто перед ним предстанет.

Возьмет он нотный лист и знаками, как ноты, нас расставит.

Получит каждый звук, что заслужил, как на земле грешил и жил.

Юрий Петрович Любимов написал эти строки в начале ХХI века для себя, но получается и для каждого из нас.

Тамара Приходько

Особые отношения связывали Любимова с учредителями Дома русского зарубежья им. А.Солженицына. Юрий Петрович читал «тамиздатовские» книги, выпускаемые «YMCA-Press» и нелегально переправляемые в СССР. Директор издательства Никита Алексеевич Струве, получив возможность приезжать в Россию, всегда бывал на Таганке. Любимов активно противостоял травле Александра Исаевича Солженицына, писал письма в его защиту. Настоящей сенсацией стал спектакль «Шарашка», поставленный Любимовым по роману Солженицына «В круге первом». На премьере присутствовала вся семья Солженицыных, вернувшаяся из изгнания. Юрий Петрович и Каталин Любимовы приходили в Дом русского зарубежья на научные конференции, презентации книг наших соотечественников, а потом  и на вечера памяти Александра Исаевича. Каталин Любимова вместе с директором нашего Дома Виктором Александровичем Москвиным организовала похороны правнучки А.С.Пушкина Натальи Сергеевны Шепелевой. Сотрудники ДРЗ и наши зарубежные гости всегда были желанными гостями Таганки на премьерных спектаклях.

 Учредители, сотрудники Дома русского зарубежья им. А.Солженицына, наши соотечественники выражают глубокое соболезнование Каталин и Петру Любимовым, близким и друзьям Юрия Петровича. Его спектакли, его мысли, наши встречи навсегда останутся в нашей благодарной памяти.

фото Светланы Урбан